Автор: Дила
Бета: Nefritica
Персонажи: Лань Чжань/Вэй Ин, Лань Юань, Цзян Яньли, Лань Хуань, Мэн Яо, Лань Цижэнь, Цзян Чэн, Цзинь Цзысюань
Размер: макси
Жанры: AUHurt/Comfort, Ангст, Драма, Романтика, Фэнтези
Предупреждение: смерть второстепенных персонажей, счастливый финал
Во имя и вопреки
читать дальшеНеделю спустя над Облачными глубинами взмывает цзюлун. В форме дракона Ванцзи намерен добраться до территории клана Вэнь — именно там сейчас основной фронт. Никто не знает точного местоположения, именно поэтому передвигаться в форме дракона предпочтительнее, чем лететь на мече, расходуя духовные силы, которые к тому же понадобятся в сражении (одно из общих правил заклинательского мира гласит, что использовать форму духовных зверей в боях запрещено, потому что это может кончиться фатально и для заклинателей, и для обычных людей).
Ванцзи чувствует себя… свободным. Он нарушил столько правил своего клана, что, скорее всего, обратный путь в Облачные глубины ему заказан — даже поддержка Сичэня как будущего главы не сможет ему помочь. Но Ванцзи ни о чём не жалеет. Вэй Ин принял решение сражаться (каким бы то ни было способом), и он будет сражаться тоже: и потому, что прекратить злодеяния Вэней — справедливо, и потому, что Ванцзи больше не может жить так, как раньше. И Вэй Ин не причина этому, но та капля, что переполнила чашу и позволила шагнуть сквозь терновые путы Правил. И если в результате этого шага Ванцзи истечёт кровью и даже умрёт — что ж, он сделает это без сожалений в сердце.
Чем ближе он к точке назначения, тем больше следов разрушений. Много пожарищ, опустошённые города и деревни, которые придётся потом восстанавливать практически из пепла, но это не так причиняет боль, как мёртвые тела. Обычные люди и заклинатели (они безошибочно узнаваемы по клановым одеждам), Ванцзи уверен, часть из них может восстать в виде неупокоенных мертвецов, потому что война не место для соблюдения ритуалов, но место для агрессии и бесконечной злобы. Ванцзи всем сердцем ненавидит войну.
Он обнаруживает фронт сражений неожиданно близко к Безночному городу, над полем боя слышен лязг мечей, свист стрел и крики. Ванцзи делает круг и приземляется на окраине леса — довольно далеко от места событий, но он должен принять форму человека и одеться. О том, что на долю мгновения ему хочется спалить замок Вэней и избавить человечество от этой проказы, Ванцзи старается не думать. Это подлые, тёмные мысли, которые навевает отчаяние, а не сердце. Ванцзи никогда не поддастся им, но он имеет достаточно сил, чтобы признать собственную слабость и малодушие.
Одевшись и бросив под ноги меч, Ванцзи уверенно несётся к месту сражения и, как только прибывает, больше не может думать ни о чём, кроме защиты и нападения. Кто-то из клана Цзинь узнаёт его и удивлённо вскрикивает, и это удивление едва не стоит бедолаге жизни, Ванцзи в последний момент успевает отбить роковую атаку звуковой волной. Он с равным успехом применяет Ванцзи и Бичэнь и полностью сосредоточен на рациональном использовании духовных сил. Он должен выстоять, он должен одержать победу, он должен найти Вэй Ина и вернуться к сыну. Очень хочется верить в то, что Вэй Ин отправится с ним, но Ванцзи не станет заставлять. Ему достаточно знать, что Вэй Ин в безопасности.
Когда звучит команда «Отступаем!», Ванцзи просто… продолжает сражаться. Отступление неприемлемо, пока у него есть силы. Вокруг явно что-то происходит, но Ванцзи разит врага за врагом и не отслеживает изменения. Меж тем, по-видимому, армия заклинателей всё-таки отходит, потому что нападающих становится всё больше, они окружают Ванцзи в плотное кольцо, которое сжимается всё сильнее. Ванцзи должен признать, что у него… некоторые проблемы. Он сосредоточивается ещё больше, и это имеет определённый эффект, а потом неожиданно перед глазами мелькают расшитые золотом богатые одежды, и кто-то начинает сражаться с ним плечом к плечу.
— Молодой господин Лань, мы отступаем, — кричит этот кто-то, и Ванцзи узнаёт Цзинь Цзысюаня, наследника клана Цзинь.
— Я ещё могу сражаться, — несогласно бросает Ванцзи, отбивая очередную атаку.
— Но у вас кровь на спине!
Это восклицание имеет значение. Вероятно, раны от дисциплинарного кнута открылись и вновь кровоточат. Это достаточно веская причина для отступления, потому что излечить их быстро всё ещё невозможно. Ванцзи позволяет себе едва заметно поморщиться: не уследил за собственным состоянием.
Так или иначе, они отступают. Какое-то время враги преследуют, но затем, когда они достигают ворот и стены, с которой противников атакует град стрел, погоня сходит на нет. Ванцзи и Цзинь Цзысюань оказываются на территории имения, скорее всего, отбитого заклинателями у кого-то из Вэней и занятого в качестве опорного пункта.
В центральном здании их встречают Цзинь Гуанъяо и Цзян Яньли. Обоих Ванцзи почти не знает лично, но много наслышан: от брата о первом и от Вэй Ина о второй. Кажется, они немало удивлены его появлению, но Цзинь Гуанъяо быстро берёт себя в руки и кланяется.
— Этот недостойный приветствует вас, второй молодой господин Лань. Весьма… неожиданно встретить вас здесь. Я полагал, что политика клана Лань в отношении Аннигиляции Солнца…
— Остаётся неизменной, — заканчивает фразу Ванцзи и тоже кланяется. — Дева Цзян, господин Цзинь, приветствую. Господин Цзинь, я принял решение сражаться наравне со всеми, но это моё личное решение. Покорно прошу принять этого недостойного в ваши ряды.
Кажется, градус удивления возрастает, и молчание затягивается, пока дева Цзян не касается слегка одежд Ванцзи, всё ещё склонившегося в поклоне.
— Молодой господин Лань, ваше присутствие — честь для всех нас. Добро пожаловать.
Ванцзи выпрямляется и смотрит на девушку перед собой. Она бледна, её волосы уложены в скромную причёску без единой декоративной шпильки, а пояс простого сиреневого ханьфу всё ещё траурно-белый. Но даже так Цзян Яньли — живое воплощение доброты, насколько искренней, настолько и всеобъемлющей; Ванцзи впервые видит кого-то настолько… доброго. Он рад, что Вэй Ин рос рядом с таким прекрасным человеком.
Цзинь Гуанъяо поспешно присоединяется к сказанному девой Цзян и просит всех пройти в общую залу, где после вечерней трапезы планируется провести военное собрание.
Помимо главы клана Не, с которым Ванцзи церемонно раскланивается, здесь присутствует и Цзян Ваньинь. Пояс его ханьфу тоже белый, но выражение лица настолько далеко от понятия “доброе”, что Ванцзи никогда не признал бы в нём брата девы Цзян, не знай он об этом. Цзян Ваньинь не подходит к нему, сдержанно кланяясь издалека, но Ванцзи даже на расстоянии видит, как он мрачнеет. Впрочем, Вэй Ин говорил, что его названный брат редко бывает в хорошем расположении духа, поэтому, возможно, мрачность сама по себе с Ванцзи никак не связана.
Ошибочность этого вывода выясняется, как только минует час Свиньи и всем подают чай. Глава клана Не отрывисто зачитывает информацию о потерях с обеих сторон и о том, насколько сегодня удалось продвинуться к замку Вэней. По всему выходит, что ненамного и, если Ванцзи правильно понимает, это положение последних дней.
— Да этих волчьих тварей здесь легион, и осколок Стигийской печати даёт им немыслимые силы! — раздражённо выплёвывает кто-то из клана Цзинь.
— Мы будем пробиваться дальше, — упрямо говорит Цзян Ваньинь. — Вэни должны исчезнуть!
— Давайте просто сожжём их логово, — выкрик звучит откуда-то с задних рядов, заставляя Ванцзи вздрогнуть. Он тоже поддался этим чёрным мыслям…
— Нельзя! Там Вэй Усянь, он может пострадать, — восклицает дева Цзян, и Ванцзи чувствует, как всё внутри него обрывается.
Вэй Ин… в замке Вэней? Но как?..
Очевидно, он настолько потрясён, что произносит это вслух и даже настолько громко, что его слышит Цзин Гуанъяо, сидящий неподалёку.
— Молодой господин Вэй дал взять себя в плен несколько дней назад. Мы все надеемся, что его… ммм… способности хули-цзина помогут нам в захвате замка.
Ванцзи смотрит на него с нарастающим гневом.
— Вы… используете Вэй Ина?..
— С его согласия, разумеется, — улыбается Цзинь Гуанъяо, и его улыбка кажется Ванцзи искусственной, словно приклеенной к тонким губам в заведомо провальной попытке смягчить смысл сказанного.
— Правила запрещают использовать духовного зверя. — Словами Ванцзи наверняка можно замораживать озёра, но холод — это тоже попытка. Попытка сдержать гнев.
Улыбка Цзинь Гуанъяо становится похожей на оскал.
— О. Но ответственность за это лежит на господине Вэе, я полагаю? Мы… не можем его контролировать.
Вот как.
Ванцзи обводит присутствующих тяжёлым взглядом. На их лицах гамма различных эмоций от откровенного злорадства до равнодушия, и только дева Цзян выглядит по-настоящему расстроенной. Кулаки Ванцзи сжимаются. Он знает, что тоже виноват, что, пока валялся без сил после наказания, Вэй Ину пришлось рисковать собой, пришлось практически стать преступником.
— Вэй Ин нарушает правила, чтобы помочь. Но какое будущее ждёт его после? — медленно спрашивает Ванцзи.
— Вероятно, это слишком… преждевременный вопрос, господин Лань. — Пожимает плечами Цзинь Гуанъяо.
Подтекст “если этот вопрос вообще найдётся к кому применять” настолько очевиден, что Ванцзи практически давится воздухом.
— Вэй Усянь задолжал клану Цзян за смерть главы клана и его жены, разве не так? Его жертва справедлива.
Ванцзи находит нового оратора взглядом и смутно признаёт в нём двоюродного брата Цзинь Цзысюаня.
— Вэй Ин не виноват. — Хотя бы в этом Ванцзи совершенно уверен.
— Разве не он довёл Вэнь Чао до такого бешенства, что тот в конце концов напал на Пристань Лотоса и…
— Хватит обсуждать дела моего клана, — рявкает Цзян Ваньинь. — И судить о них! Вэй Усянь всю жизнь делал, что считал нужным, и продолжает это делать! Пусть только попробует сдохнуть, я лично его воскрешу и переломаю ноги!
— Глава Цзян, так я на вашей стороне! Вэй Усянь занимается там… развратными вещами, а господин Лань пытается уверить нас, что мы отправили его, невинного, на верную гибель. Слишком много чести для безродного…
— Цзысюнь! — окрик Цзинь Цзысюаня, безусловно, уместен, но звучит слишком поздно. Дева Цзян, тихо извинившись и прижимая к глазам платок, поспешно покидает зал, её брат, гневно сверкнув глазами на Ванцзи и Цзинь Цзысюня, следует за ней. Ванцзи встаёт.
— Я не могу разделить точку зрения большинства присутствующих. Поэтому, с вашего позволения…
Поклон, в котором он склоняется, более чем формальный, но Ванцзи это не беспокоит. Искренность — последнее, что он готов сейчас выражать. Не после того, что услышал.
Ванцзи хочет найти какое-то место для ночлега и немного поспать, лучше всего, конечно, за пределами этого имения, но выходить ночью на территорию врага, без сомнения, не самая разумная идея. Он настолько погружается в свои мысли, что пропускает момент, когда кто-то нагоняет его и останавливает, придерживая за широкий рукав ханьфу.
Это Цзинь Цзысюань. Едва Ванцзи оборачивается, тот тут же разжимает пальцы и вызывающе вздёргивает подбородок, явно стараясь таким образом скрыть смущение.
— Я… мой брат был груб.
Ванцзи молча смотрит, заставляя Цзинь Цзысюаня нервничать ещё сильнее.
— Просто… если вам нужно место для ночлега, то, пойдя по тропинке слева, вы окажетесь у пустого домика. Там есть всё необходимое. Можете его занять.
Ванцзи продолжает смотреть — на этот раз непонимающе.
— Моя невеста… дева Цзян просила всё для вас приготовить ещё до ужина.
Так вот чья это забота…
— Передайте деве Цзян мою искреннюю признательность.
Ванцзи и Цзинь Цзысюань обмениваются поклонами и расходятся.
Небольшой домик, очевидно, когда-то был предназначен для гостей: обстановка выглядит слишком добротной для жилища слуг. Здесь даже слишком много всего для обычных потребностей Ванцзи, он нуждается лишь в месте для омовений, ложе для сна и кувшине воды. Впрочем, вместо воды он позволяет себе чашку чая, а вот к закускам не притрагивается. Стоит глубокая ночь, время отхода ко сну давно миновало, но Ванцзи не может спать. Мысли о Вэй Ине не позволяют напряжению, наполняющему его сердце и разум, ослабнуть. Лишь под утро, погрузившись в глубокую медитацию, Ванцзи ненадолго засыпает.
Его будит тихий стук. Прислушавшись, он чувствует присутствие человека за дверью и это…
— Дева Цзян.
Сестра Вэй Ина слегка улыбается и показывает на огромную корзину, стоящую у её ног.
— Молодой господин Лань окажет честь разделить со мной завтрак?
Ванцзи удивлён настолько, что от растерянности просто кивает. Цзян Яньли бесшумно проскальзывает в дом, а Ванцзи продолжает истуканом стоять на пороге, наблюдая за тем, как она споро накрывает на стол, доставая из корзины свежие лепёшки, пиалы и укутанный в ткань котелок с чем-то горячим.
— Молодой господин Лань? — мягко окликает дева Цзян. — Не поможете мне с чаем?
Ванцзи отмирает, чувствуя, как от стыда у него пылают уши. За собственное недостойное поведение хочется немедленно извиниться, и он уже почти открывает рот, но дева Цзян оказывается быстрее.
— А-Сянь говорил, что вы немногословны, добры и очень чувствительны. Я вижу, он не ошибся.
Что?..
— Вот попробуйте, это суп из корня лотоса, мои братья его обожают. Я знаю, что в клане Лань запрещено мясо, поэтому добавила побольше овощей, зелени и пряностей. — Дева Цзян ставит перед Ванцзи пиалу, в то время как он продолжает изображать соляной столб.
— Присаживайтесь, прошу вас. У нас не так много времени, а мне очень хотелось поговорить с вами.
Она улыбается. И вокруг неё столько света, что Ванцзи впервые за очень долгое время вдруг хочет верить в хорошее.
Позже, когда вокруг снова только кровь, грязь и смерть, он вспоминает разговор с девой Цзян и против любого здравого смысла чувствует себя сильнее, лучше, чувствует себя способным на многое, почти на всё. Вэй Ин рассказывал о нём своей сестре. Рассказывал о них.
“Он сожалел, что покинул вас, но вы должны понять его, молодой господин Лань, Вэй Ин не желал портить вам жизнь… о да, я знаю, что вы скажете, но он действительно так думал. И даже думает сейчас. Поймите, Вэй Ин с детства считает, что приносит одни несчастья, и я… так и не смогла разубедить его в этом. А когда не стало моих родителей, а потом деревню Вэней сожгли… Вэй Ин до последнего не желал войны. И та обречённость, с которой он на неё отправился… мне страшно, молодой господин Лань. И я знаю, только вы способны спасти его. Спасите моего брата. Не имеет значения, вернётся ли он домой, но а-Сянь должен жить”.
Вэй Ин будет жить.
Ванцзи обещает это деве Цзян, хотя пока не представляет, как сдержать обещание. Но он отбивает атаку за атакой, яростной белоснежной молнией прорываясь вперёд, отвоёвывая клочок за клочком того пути, который ведёт его к исполнению клятвы. К Вэй Ину.
Есть ещё одна важная причина, по которой им нужно встретиться как можно скорее, и эта причина — а-Юань. Дева Цзян сказала, что ее брату ничего не известно о судьбе мальчика, он не знает даже, добрался ли Вэнь Нин до Ванцзи. Но поскольку Вэнь Нин не вернулся, Вэй Ин сделал самые неутешительные выводы, и дева Цзян не сумела внушить ему надежды на обратное.
“Когда а-Сянь соглашался использовать духовного зверя, он словно потерял всякий смысл к существованию. Я знаю, он винил себя за моих родителей, за разрушенную Пристань лотоса, за сожжённых Вэней в той деревне, за то, что нарушил ваше уединение и покой. Но когда Вэнь Нин не вернулся, это словно окончательно подкосило его…”
Ванцзи сражается изо всех сил, стараясь не представлять себе потерявшего всякую надежду Вэй Ина. Он не сказал деве Цзян о том, что усыновил а-Юаня, только то, что тот жив и находится в безопасности. Это не было выражением недоверия, но Ванцзи хотел, чтобы первым об этом узнал сам Вэй Ин.
Ему надо так многое сказать.
Во многом признаться.
Слова и Ванцзи никогда не были дружны, особенно когда речь шла о выражении чувств (в некоторой степени потому, что большую часть жизни Ванцзи учился их не выражать), но сейчас он готов подружиться не только со словами, но даже с демонами Диюя, если это поможет доказать Вэй Ину, что он не виноват. Что он нужен и любим, что если ему не мил сам Ванцзи, то есть ещё а-Юань и дева Цзян, этого должно быть достаточно (у самого Ванцзи всегда был только брат, и лишь сейчас появился сын… а короткий период, когда у него был ещё и Вэй Ин, делал Ванцзи буквально бесконечно богатым. Как когда он, живущий много месяцев в пещере, вдруг оказался в гостевом домике).
Ванцзи нужно выжить.
— Вы должны лучше беречь себя, — тревожно шепчет дева Цзян, обрабатывая его раны после очередного сражения. В основном это кровоточащие шрамы на спине, те раны, что наносятся в бою, Ванцзи может довольно быстро исцелить сам. И нет, он не просит помощи, но дева Цзян каким-то образом узнаёт о его ранениях сама и приходит каждый вечер в сопровождении Цзинь Цзысюаня или кого-то из слуг.
— У нас всего два лекаря, — извиняющимся тоном говорит она в первый такой визит. — И все они заняты более серьёзными случаями, но я знаю очень многое о ранах и перевязках, так что надеюсь, господин Лань примет помощь этой недостойной.
Ванцзи пытается возражать. Действительно пытается, но очень быстро понимает, что возражать деве Цзян… не представляется возможным. Цзинь Цзысюань вздыхает и предлагает сдаться:
— Она так решила. Просто дайте ей обработать ваши раны, потому что даже я с этим вынужден смириться, хотя, поверьте, мне абсолютно не нравится столь чрезмерное внимание к вашей персоне.
Ванцзи верит. И не желает показывать свои шрамы кому бы то ни было, но перед нежным и печальным взглядом девы Цзян руки как-то сами развязывают и приспускают нижнее ханьфу. Та сдавленно охает.
— Что там? — тут же напрягается Цзинь Цзысюань, к которому Ванцзи стоит лицом. — Если вам неприятно, мы немедленно уйдём и…
— Всё в порядке, — совершенно ровным голосом откликается дева Цзян. — Просто много крови.
Она обрабатывает и перевязывает раны Ванцзи каждый вечер, а каждое утро заботится о завтраке для него. Не задавая лишних вопросов, не прося ничего взамен. Ванцзи думает о том, что если небожители и существуют, то дева Цзян непременно является одной из них.
А потом наступает день, когда их армия больше не отступает. Защита Вэней внезапно очень резко слабнет, и с очередным натиском заклинатели врываются в замок.